Сегодня, 18 марта, ровно в полночь
Россия частично закрыла границу с Беларусью из-за коронавируса. Теперь
до 1 мая пересечь ее с белорусской стороны могут только
россияне и грузоперевозчики — так указано в постановлении
правительства РФ от 16 марта. Его дословно и цитируют
сотрудники пограничной службы ФСБ, которые разворачивают белорусов
на границе — прямо через пешеходный переход в разделительной
полосе. Мы посмотрели, как происходило закрытие границы, и поговорили
с первыми опоздавшими белорусами.
За 3
часа до объявленного закрытия границы на трассе М1 все спокойно.
Белорусских пограничников нет — только российские. Их двое, они
молоды, суровы, половину лица закрывают медицинские маски. На вопросы
отвечают коротко и емко:
— Комментарии
не даем. Никакие.
На попытку
фото российские пограничники с суровой вежливостью отрезают: «Нет,
запрещено. Будете снимать — задержим».
У них
есть на это право: мы уже метров 500, как на территории России.
Тут нет шлагбаумов, будок КПП или каких-то опознавательных знаков. Только
пешеходный переход через проезжую часть и разделительную полосу
с ограждением, светофор и полосатые колпаки в полосе разгона.
Пока все идет
как обычно. Легковушки проходят таможенный контроль на пути
из Беларуси в Россию секунд за 10 каждая, а то
и меньше. Показываешь паспорт — проезжаешь. Никакой очереди.
— После
того как объявили о закрытии границы, поток легковушек со стороны
Беларуси в Россию увеличился, может, процентов на тридцать,
не больше. И то — только в последние сутки, наверное.
Количество фур обычное, — делится наблюдениями работник страховой фирмы
на российской стороне. Его рабочее место — практически напротив
стоящих на контроле российских пограничников.
Мужчина
говорит, что водители легковушек — это большая часть его клиентов. Фуры
заезжают редко. И если границу действительно закроют, работы
не будет.
— Что
буду делать? Видимо, просто сторожить. Ну и ждать кого-нибудь, кто
заедет застраховаться. Какие будут от этого убытки, не знаю,
да и не мое это дело — это пусть там, наверху, считают.
Фуры
с белорусскими, российскими, польскими, украинскими, литовскими номерами
выстраиваются друг за другом в крайней правой полосе.
Их максимум штук сорок, и это ближе к полуночи, когда количество
грузовиков достигает пика. Но ситуация привычная.
— Часа
два, может, постоим или того меньше — это же граница с Россией,
тут к нам относятся лояльно, — говорит водитель Виктор
Голешов.
Он белорус,
но работает дальнобойщиком на российскую фирму. Едет
из Голландии в Россию. И считает, что закрытие границ —
правильный шаг.
Виктор
Голешов
— Польша
вся закрыта: в кафешке не поесть, только если с собой что-то
взять. Люди, конечно, ходят, но на улицах их мало — все
боятся. Я вам больше скажу: я сам перепугался, когда в Голландии
у меня подскочила температура и открылась рвота. Я знаю, что это
не симптомы коронавируса, что это ротавирус какой-то,
но я столько информации в интернете прочитал, пока два дня
болел. Ну, думаю, все, приплыли! Позвонил сестре, она у меня врач
и объяснила, что я зря волнуюсь. Я в Германии таблеточки
купил, выпил — все нормально, отпустило.
В Литве,
говорит Виктор Голешов, для грузоперевозок в сторону Польши открыты только
два перехода. И у поляков сам процесс прохождения таможни долгий —
проверяют не только груз с документами, но и водителям
температуру измеряют.
— Я когда
выезжал, очередь на литовско-польской границе была 27 км. Так что
тут, на белорусско-российской границе, ситуация сейчас нормальная. Бывало,
и по 5−6 км стояли.
Шакир
Водитель фуры
с узбекскими номерами Шакир про коронавирус «что-то
слышал», про закрытие белорусско-российской границы — нет.
Он извиняется, что плохо говорит по-русски и с трудом объясняет,
что едет по маршруту Беларусь — Россия — Казахстан —
Узбекистан, возит лес. Наниматель об изменениях в пересечении границ
ему ничего не говорил. Узбек спокоен до флегматичности:
— Приеду
в Узбекистан, если что-то изменится, скажут.
Житель Витебской
области Александр едет в Россию на работу. Так
совпало, что вахта у него закончится в мае, когда ограничения
на пересечение границы Беларусь — Россия должны снять. Мужчина
не волнуется, говорит, домой обратно он точно попадет. А вот что
будет делать, если ограничение продлят, когда придет срок снова ехать
в Россию на работу, не знает.
Александр.
— А наниматель
вам по этому поводу ничего не говорил?
— Говорил.
Но что именно — не скажу.
Бобруйчанин Евгений едет
в Россию по делам и очень спешит. Настроен оптимистично.
— Я вернусь
через 2 дня. И вернусь в любом случае — этим путем или
другим, — смеется он.
Бобруйчанин
Евгений
За 15
минут до полуночи легковушки, кажется, заканчиваются — но нет.
За пару минут до наступления 18 марта проезжают еще две.
А на белорусской стороне появляются сотрудники Госпогранкомитета
Беларуси. Фотографировать тоже запрещают, но улыбаются и говорят, что
приехали «проконтролировать ситуацию» — и не только: мол, «есть
у них и другие задачи».
А на пункте
пропуска на территории России — уже другая смена сотрудников
пограничной службы ФСБ. Они настроены более дружелюбно и с ходу
понимают, что тут делают белорусские журналисты.
Уточняем:
— И что,
ровно в полночь начнете разворачивать белорусов обратно?
— Конечно.
Вы же читали постановление правительства Российской Федерации
от 16 марта?
— Значит,
мы тут с вами вместе застанем историческое событие через… уже.
Ноль-ноль ноль-ноль!
Пограничники
поднимают светящиеся жезлы — и движение на границе замирает.
Легковушка одна — с российскими номерами, остальные — фуры.
На обочине припаркованы две «Шевроле Нива» пограничной службы ФСБ, рядом
с ними — около десятка сотрудников.
«Начальство, —
поясняют пограничники. — Совещаются».
У кого-то
из «начальства» наши паспорта: взяли «переписать данные».
Совещание
длится еще пару минут, все расходятся и разъезжаются, нам возвращают
паспорта и объявляют: да, въезд закрыт. И цитируют постановление
правительства РФ о том, что до 1 мая временно ограничен
въезд в Россию иностранцам, в том числе «прибывающим
с территории Республики Беларусь, а также гражданам РБ».
Ограничение не касается дипломатов, водителей авто международного
сообщения, тех, кто получает частную визу, выданную в связи со смертью
близкого родственника.
— А в Беларусь
со стороны России въезд открыт?
— Пока
да.
Больше
российские пограничники ничего не говорят.
В 00.10
они разворачивают первую машину белорусов — прямо через пешеходный переход
в разделительной полосе с ограждением: ближайший на трассе
разворот — метрах в трехстах от пункта пропуска. Водитель быстро
уезжает.
Следующие
опоздавшие — минчане Иван и Дмитрий.
Молодые люди
говорят, что о закрытии границы слышали, потому и спешили
ее пересечь, но, видимо, задержались на заправке. Они расстроены:
говорят, подвели заказчика, который строит дом, и теперь ему придется
ждать минимум до мая.
— Что
будете теперь делать?
— Поедем
обратно. Эх, и на топливо тоже потратили, — молодые люди
стараются сохранять спокойствие, но заметно, что они расстроены.
Белорус
на грузовом микроавтобусе останавливается около российских пограничников
на пути в Беларусь, открывает окно:
— А что,
границу все-таки закрыли? — изумленно спрашивает он.
— Да, —
отвечает пограничник.
— Серьезно?!
Надолго?
— Проезжайте, —
устало говорит сотрудник ФСБ и поворачивается лицом к ожидающим
проверки фурам.
Напоминаем,
вернуться на родину из России после 18 марта и далее может
любой белорус.
