Маршрут Москва — Челябинск среди дальнобойщиков в 90-е
считался одним из самых опасных. Журналист проехал по трассе М-7 в кабине
седельного тягача и послушал истории о современной жизни водителей
большегрузов.
Ночь, шум трассы за окном, мы остановились на ночлег на
маленькой площадке рядом с бензоколонкой. Позади остался уральский городок Сим.
Фонарь светит в кабину, где я засыпаю на верхней полке потрепанного жизнью
Mercedes-Benz Actros. В голове звучит голос Коляныча, который сейчас уже спит —
тут же, в машине, на нижней полке за сиденьями: «Ночью: звон разбитого стекла,
в кабину врываются трое. Планшеты, телефон отобрали, деньги не нашли — они у
меня были в носке…», «А потом он ствол достал и заявляет: плати или дальше
никуда не поедешь». Я ему: «Это ты дальше никуда не уйдешь». Весь день вчера мы
говорили про Челябинскую область, про прошлое и сегодняшние дни. Николай
пояснял:
«В 90-е здесь было как на Диком Западе: стреляли, банды на
трассе нападали. Сейчас не так опасно, но спокойным это направление назвать
нельзя. У меня есть знакомые, которые сюда грузы брать отказываются».
Началось наше путешествие в Москве, на пыльном МКАДе, где
Николай забрал меня в пять утра. За неделю до этого он позвонил: «Ты же вроде
как темой дальнобоя интересуешься? Поехали со мной в Челябу, поболтаем по
дороге». Мой 48-летний друг — водитель-дальнобойщик почти с 20-летним стажем,
мы познакомились в интернете. Большую часть жизни Коля работал на чужой машине,
а недавно купил этот подержанный Mercedes. За свои 926 000 километров пробега
Mercedes побывал в финской Лапландии и в Якутске, в Варшаве и Утрехте. С Колей
машина ездит пока только по России. Вот, например, сейчас наш маршрут — через
Нижний Новгород, Казань, Уфу на окраину Челябинска. 1800 километров (груз —
бетонные блоки, фрагменты ограды) Коля планирует пройти за два дня — с одной
ночевкой.
«П-ш-ш-ш-ш. Она мне… П-ш-ш-ш», — шипит рация, 15-й канал,
частота 27,135 МГц. На этой волне дальнобойщики узнают все, что им нужно: про
засады ДПС, опасности на трассе, пробки, ремонты дорог. А иногда и про жизнь
поболтать тут могут
«Жена мне сказала: последний рейс, ищи другую работу.
Говорит: «Вас давят со всех сторон, денег меньше платят, так еще и тебя
постоянно дома нет». А куда я пойду? Пятнадцать лет за рулем, ничего больше не
умею…» — прорывается сквозь помехи расстроенный голос кого-то из водителей.
«Вообще, это не приветствуется, такие вот разговоры за жизнь. Мало ли, может,
кому-то оперативная помощь требуется», — морщится Николай, но видно, что тема
его тоже беспокоит. Сам он про проблемы в жизни дальнобойщиков говорит мало, но
дает понять, что в последние годы жизнь водителя грузовой машины усложнилась.
Он отказывается от любых упоминаний своей фамилии в статье (и в моем блоге в
интернете): «С журналистами нам сейчас общаться нельзя: что-нибудь не так
скажу, могут прижать, с работой будут проблемы».
Зато с огромным удовольствием Николай рассказывает про
своего отца — советского дальнобойщика, который четыре десятка лет возил грузы
по стране. «Папа рассказывал: ему 23, совсем еще молодой человек, выходит в
рейс на месяц, лето, старенький ЗИЛ — и перед ним вся страна. Романтика! Выехал
из гаража — и никакого контроля, телефонных звонков, ты предоставлен сам себе.
Сейчас, конечно, другой мир», — мечтательно жмурится Коля.
На трассе М-7 пробка километров на пять, стоим.
«Однажды чуть дальше, под Челябинском, в декабре замело
дорогу, стоял в пробке три дня. Мне хорошо еще: я подготовлен, машина большая,
бензина много, спать есть где. А люди на легковушках запаски жгли, чтобы
согреться. Местные хорошо подсуетились: подвозили бензин и продавали втридорога,
по 150 рублей за литр».
Останавливаемся перекусить в придорожном кафе. Небольшая
деревенская изба прямо на обочине дороги. Заходим, навстречу хозяйка —
Светлана, ей лет под пятьдесят. С Николаем она обнимается, словно с любимым
родственником. «Мы давно знакомы, с начала двухтысячных. Как-то у нее в кафе
пьяные и залетные деревенские устроили бучу. Мы несколькими фурами подъехали,
раскидали их. А Света нам потом стол роскошный закатила. Кстати, у нее тут отличные
пельмени, ты попробуй».
За трапезой Коля рассказывает, как в 90-е маршрут Москва —
Челябинск был одним из самых экстремальных в стране. «Меня как-то за один рейс
три раза пытались ограбить. Причем один раз — менты». Как говорит Николай,
трасса М7 и сейчас не самое спокойное место: «Моего приятеля месяца три назад
пырнул ножом какой-то автостопщик. Вася вообще-то попутчиков не берет (и
правильно делает!), но тут почему-то сжалился. А тот его на светофоре ножом
ударил и сбежал. Зачем? Да непонятно, денег никаких не взял. Слава богу, Вася
выжил».
Коля показывает мне увесистую железную трубу, которая лежит
у него под сиденьем. «Это я сам на даче сварил. Ствол не вожу принципиально —
знаю, что не выстрелю, а вот ударить могу»
Завтра к вечеру мы уже будем в Челябинске, наша поездка
пройдет без происшествий. Ну а пока мы останавливаемся на ночевку. Рядом с
трассой небольшой магазинчик, шиномонтаж и площадка, где в ряд стоят
большегрузы. Залезаю на верхнюю полку, Коля устраивается на нижней. «Два дня —
это, конечно, мало. Хочешь, возьму груз куда-нибудь во Владивосток? Долго будем
ехать, все повидаем!».
